Летом, к нам на пастбище привозили табун. Мы, с мальчишками отправлялись в ночное: табун нужно было выгулять. Ночная прохлада благоприятно сказывалась на кобылицах и жеребятах, которые вдоволь могли попастись вдали от палящего солнца.
Табун состоял из нескольких косяков, каждый из которых возглавлял племенной жеребец. Днем жеребят привязывали к яслям и доили кобылиц в четыре руки, а потом, прикармливали жеребят. Наша работа заключалась в том, чтобы обеспечить близлежащие санатории кумысом. Работала вся наша семья: отец, мать и четыре брата.
Иногда администрация просила для выставок породистых жеребцов, в этот раз жеребца Яшку повезли на выставку. Он был рыжий, с белой отметиной на лбу, папа назвал Яшкой в честь фронтового друга. Загнали Яшку в грузовик, и отец попрощался с ним, похлопав его по крупу.
После полуденной жары, отец прилег поспать в тенечке, так как впереди была ночь без сна: надо было идти в ночное. И вдруг тишину нарушило громкое ржание. По склону оврага на всем скаку мчался Яшка, призывая свой косяк ко вниманию. Кобылицы откликнулись. Папа проснулся и выбежал: сколько радости и счастья было на лице у него! Он закричал: «Яшка, Яшка!» Такая красивая была сцена! Яшка гарцевал возле своих кобылиц, а на голос отца отвечал ржанием.
Таким папу я и запомнила в свои 6 лет: радующимся, как ребенок. Позже я увидела его таким, когда у него появились внуки.
_80x60_0f7.jpeg)
_80x60_0f7.jpeg)
