Совсем недавно моей бабушки не стало. Ей было 96 лет. Она часто рассказывала мне интересные истории.
Нина Аркадьевна, так звали мою бабушку, родилась в деревне. У матери ее — Ангелины, всего было пятеро детей. Нина — младшенькая. Отец семейства погиб еще в молодости. Он утонул в реке, даже тела не нашли. Поднимала детей Антонина одна. Трудно было в те времена, да куда ж деваться. В деревне всякие люди жили — и добрые, и злые. Кто помогал картошкой с салом, кто, наоборот, с огорода воровал по осени. Но всех детей Антонина вырастила, выкормила, до самой старости жила в своем доме.
Деревенька была небольшая, все друг друга знали. У Антонины была подруга Клавдия. У нее была доченька единственная, с трудом рожденная, надышаться на дочурку не могла Клавдия. Вместо имени, а звали ее Ждана, Клава называла дочку солнышком. Ждана росла трудолюбивой девочкой. И по хозяйству, и в огороде помогала матери. Отец Жданы уехал на заработки и не вернулся больше. Но случилась беда.
В деревню приехал купец с разными побрякушками. Такого на деревне бабы и не видывали раньше. И всем захотелось бусы, да серьги. Приглянулась эта Ждана купцу, когда та украшения у него покупала. Пошел он свататься, но Клавдия не пустила дочь за чужака. Ждана и сама не была в восторге от мужчины, который был старше ее на 20 лет. Ей тогда 18 стукнуло. Она как цветок расцвела. Коса до пояса, щечки румяные, талия узкая, глаза голубые. Словно лебедушка парила по деревне. Разгневался купец. Перед отъездом зашел в избу к Ждане и жестоко расправился с девчонкой. Надругался над бедняжкой, измучил, косы отрезал ножом и бросил на полу умирать.
Клавдия зашла в избу, а там уж пол весь в крови, и доченька ее еле дышит. Так промучилась она три дня. А после и скончалась. Почернела тогда Клавдия, не могла никак утрату вынести, белугой ревела. Все бродила от кладбища до дома, раз по десять в день.
Ждана была еще жива. В горячке она шептала одно и то же слово: «Отомщу!» Перед смертью девушка в лице поменялась, вроде как похорошела. А как преставилась и ее в гроб положили, так девка и вовсе расцвела. Приметила Клавдия чертовщину — волосы у дочери, что отрезал купец, отрасли кудрями. Синяки исчезли на теле, щечки зарумянились. А в ночь накануне похорон встала Ждана из гроба и по избе зашагала.
Проснулась Клавдия и не верит глазам своим, дочь ее живехонька у окошка стоит. Вскочила мать и давай дочечку обнимать, а та холодная, словно лед, и глаза ненастоящие красного цвета, будто кровью налитые.
— Матушка, не пугайся, я еще вернусь, я всем отомщу. Будешь меня видеть в деревне вечерами. По дороге буду ходить, мстить буду, мужчин буду изводить. Не будут больше на земле наши девушки страдать от мужицкой силы, — сказала дочь, а после легла в гроб и заснула крепким сном. Пришлось наутро хоронить бедняжку. Вся деревня собралась на прощание, а когда гроб закапывали, так стая черных ворон кружила над могилкой, образовав воронку.
После смерти Жданы стали мужики уходить в мир иной один за другим, оставались живы только честные да славные, чистые душой люди. Пьяницы, дебоширы, лентяи и охочие до баба исчезали, погибали смертью неестественной. Видели деревенские по ночам по улице ходит девушка, косы длинные, кудрявые, талия узкая, платье будто невесты, белое-белое. А кто встречал ее на своем пути, тот пропадал.
Бабы на селе через одну овдовели, своих мужей-недотеп на реке находили мертвыми, замотанными в сетях, кого под бревнами прижатыми, а кто до смерти напившийся лежал. Страх охватил всю деревню. Как быть? Мужики уходят рано, от кого детей рожать? Все знали, что дочка Клавдии мстит с того света, но боялись к ней в дом идти. И все же одна из девиц рискнула и пошла к ней. Увидела девка старую одинокую женщину, практиески свихнувшуюся от горя, Клавдия сидела у окна и была как снег бела, так она поседела. Все время что-то свистела что-то засохшими губами себе под нос. Тогда Клавдия сама начала:
— Не уйдет она из деревни, так и будет бродить, душа ее не на месте. Сама не знаю, как дочери помочь. Да и не дочь она вовсе, а монстр какой-то загробный, невеста с того света. Видать столько боли она вынесла, что не простит весь род мужской. Чего пришла? Ступай далече, пока цела.
Через три дня Клавдия преставилась. Похоронила ее Антонина. Больше никто не пришел, все боялись мести дочери.
А через несколько дней приехал в деревню тот самый купец, что убил Ждану. Он хотел продать как можно больше побрякушек. Но торговля не шла. Деревенские его узнали, одна женщина подошла к его лавке и при всех обругала на чем свет стоит. Мужик стоял бледный, как смерть. Стыдно ему стало, вспомнил он свои не отмоленные грешки. Он к тому времени уже состарился, а вот Ждана не успела пожить, так и умерла в муках из-за него. Мужик свернул свои манатки в сундуки, запаковал чемоданы и собрался было уезжать. Да вот только за ним никто не приехал. В деревне гроза разразилась, страшно было из дому выйти. Купец заночевал в старом сарае, деваться ему было некуда.
В ту ночь деревенские видели вспышки молнии и девушку в свадебном платье, кто-то даже слышал ее голос. Невеста смеялась, валялась на траве. Собаки в будках выли, словно режет их кто-то. А в дом Клавдии попала молния. Он сгорел дотла. Ни уголька не осталось от избы когда-то счастливой семьи.
Наутро вышли деревенские устранять последствия непогоды. Вычерпывали воду их хлевов, убирали с дороги ветки. А к вечеру мальчишки-сорванцы нашли в старом сарае повешенного купца. Кто видел его и с петли снимал, тот рассказывал, что глаза у него открыты были и страха полны. Будто видел купец перед смертью что-то ужасное. Видать, невеста к нему приходила.
С тех пор в деревне перестали мужики помирать. Жизнь наладилась. Лишь изредка видели люди ночами, как идут по сельской дороге двое. Девушка в белом свадебном платье держала веревку, к которой привязан за шею мужчина. Он, сгорбившись, тащил сундук на спине, но покорно плелся следом за невестой…
