Эта история произошла во времена тотального дефицита. Кто жил в те времена, тот ни за что не даст мне соврать, что дефицитом были пальто и брюки, а что всего смешнее — нижнее белье. И сегодня моя душа немеет, как вспомню племянника моего Володьку и жену его несравненную Верку. Володька у нас, конечно, был ходок, весь в деда Семена, а Верка обо всех его похождениях знала, но не расстраивалась. Ходит, мол, справлять обычную нужду мужскую, потому как ей некогда. Она же главной в семье добытчицей была, на ней благополучие семьи держалось. А Володька кто? Обычный гаишник, велика ли у него зарплата?
И вот как-то летом появилась у нас в деревне приезжая краля, в клуб заведующей устроилась, хороша, нечего сказать. Верка бедная всем нутром почуяла, что Володька ее мимо своих сетей не пропустит ни за что! Ночами баба перестала спать, с лица спала, исхудала вся…
Как-то стала Верка мужневы брюки стирать и обнаружила в кармане затейливый ключик и решила: все, к ней ходит. Пробовала выследить, да ничего не получилось. А у нее ж семья, работа, скотины полон двор.
И вот тут как раз в магазин дефицитное нижнее белье привезли. Споро Верка начала торговлю, панталоны над головами высоко кидала. Только последний раз не угодила, промахнулась, кинула розовые, да в кралю попала. Ухватилась та за панталоны, порасстраивалась Верка, да перестала, пусть носит, не с голым же задом ей к Володьке шастать.
Прошла всего-то ночь, затеяла Верка большую стирку. Как на грех Володька с ночного дежурства вернулся.
— Скидывай брюки, погляди-ка, ни на что не похожи. Ходишь, как подмазень, я быстренько простирну, до вечера высохнут. Она раз-раз молнию ему расстегнула… и почувствовала, как мурашки по коже побежали, прямо обмерла вся. Мать честная, под брюками-то у Володьки оказались розовые панталоны, которые она вчера приезжей крале продала. Что тут началось, словами передать невозможно. Соседи в калитки повыскакивали, думали, что у них катастрофа приключилась, понять не могли, что Володька без штанов вокруг сарая бегает, как заяц скачет, а Верка за ним и каким-то розовым флагом машет. Вскоре и мужики, и бабы, то смеясь до икоты, а то вытирая слезы, перессказывали друг другу историю о том, как Володька в темноте трусы перепутал. Мужики защищали Володьку, мол бес мужика попутал, Верке вечно же некогда, а он живой человек. А бабы подбивали Верку на месть: мол. плесни бензинчиком на угол, да чиркни спичкой, и сгорит синим пламенем твоя обидушка. Дуры, они дуры и есть. Но Верка ни слова сопернице не сказала, с кровью Вовку от сердца оторвала, собрала сумку и сказала:
— Хватит, нахлебалась я твоей грязи по самое горло. Уходи. И не возвращайся больше, не приму, хоть убей…
Так Володька и уехал в город, служебное жилье ему там выделили, только без воды. А вскоре и краля эта следом уехала, попробовали они жить вместе. Ничего у них путного не получилось, потому как краля эта даже рядом с Веркой не стояла, в нем же это самое, природой было заложено.
А спустя годы, когда вышел на пенсию, поседел, постарел, достоинство свое порастряс, притащился к Верке, как побитый кобель. А Верка, добрая душа, на удивление всем, простила его, приняла, пожалела, да и он совсем другим стал, знать жизнь всю спесь из него выколотила. Вера как-то рассказывала:
— Утро раннее, лежу, а он уж встал, чайник вскипятил, несет мне чашку, и такой маленький, сгорбленный, жалко мне его до слез…
Вот, думаю, дурак, что натворил, сколько счастливых дней кинул псу под хвост… Теперь вьется около внуков, детям в глаза заглядывает, виноватится, а что толку-то… Спим в разных комнатах.
И, тем не менее, доживали они свой век вместе, бывало и ворковали, как пара серых голубей… Так-то.
