Просыпайся, мое Чудо, — говорила мама ласково гладя меня ладонью по голове, когда отправляла меня к бабуле с дедом на другой край хутора. Ей надо было спешить на работу в станицу, которая находилась далеко: больше километра надо было идти пешком.
Потом я ходил туда в школу по длиннющему деревянному настилу через болото. На нашем большом хуторе все почему-то называли меня Чудом. В школе учился я на отлично, учителя относились ко мне хорошо, особенно математичка. Все приговаривала:
— Какое же ты умное чудо у нас!
Когда же меня призвали в армию, надо мной никто не подшучивал. Отец с детства готовил меня: закалял, заставлял обтираться снегом, речку мы с ним переплывали туда и обратно. И в батальоне меня уважали: я бегал быстрее всех, помогал на марш-бросках отстающим, никогда не ныл и не жаловался на тяготы службы.
Перед армией я познакомился в станице с одной девчонкой, курносой симпатичной хохотушкой Галинкой. И погуляли-то совсем немного, а я прикипел к ней со всей душой и понял, что влюбился. Когда за нами приехала военная машина, из-за нее выскочила Галинка, повисла у меня на шее и пообещала:
— Буду ждать тебя, Чудо мое. Смотри там, не влюбись в кого-нибудь, все глаза выцарапаю!
Я не смотрел ни на кого, когда стали отпускать в увольнения. Так мне нравилась моя тоненькая девчонка! Именно такую жену я хотел — веселую и добрую, чтобы с ней хорошо жилось. Мне нужна была моя, которая и корову может подоить, и пирогов настряпать, и ночью согреть со счастливым смехом.
Когда я демобилизовался, с поезда пошел на станицу к ней, моей Галинке. Что-то она писать перестала в конце службы… Залетел в хату, увидел её и не узнал: передо мной стояла округлившаяся женщина. Я не сразу понял, что она беременная. Хотел развернуться и уйти, но не смог. Вышли во двор, опустилась Галина на траву и разрыдалась. Рассказала, как она сильно ждала меня, но подружки уговорили пойти ее на танцы в соседнюю станицу. А там приехали парни городские, пошли провожать, да один и взял ее силой по дороге. Отстали они за разговорами, заткнул он ей рот, уволок в кусты и сделал свое дело. Больше она его не видела. У девчонок все обошлось, а она понесла… неизвестно от кого. Мать и отец проклинали Галинку, а та и на улицу с тех пор не выходила. Решение у меня созрело быстро.
— Собирайся! Скажем, что ты ко мне в гости приезжала полгода назад, вот там мы и согрешили. Мой это будет ребенок. Надо, чтобы он родился после свадьбы, нельзя по-другому!
Упала она ко мне на грудь, разрыдалась еще сильнее:
— Я знала, знала, что ты меня поймешь и простишь, родненький мой!
И так мне ее жалко стало, стоял и чуть сам не ревел. Побросала Галинка свои пожитки в чемодан и пошагали мы на хутор. По дороге, в лесочке она стала моей. Так что мой это будет ребенок, мой!
Мать сразу все поняла, стала родню и соседей созывать на встречу сына из армии и на помолвку. Отца послала за Галкиными родителями — Они пришли с испуганными лицами. А отец сказал им:
— Что грустите? Была у вас дочь, а теперь и сын будет. А вскорости у них наш внук намечается…
А вскорости, когда уже гости разошлись, остались мы с мамой вдвоем. Она обняла и сказала: «Правильно ты поступил, сынок, все я знаю, шила в мешке не утаишь. А девка она хорошая, не пожалеешь. Всю жизнь будет любить только тебя, как я твоего отца. Ты ведь тоже ему не родной. У меня жених в армии погиб, ездила я к нему, как у вас будто все было… А как отец полюбил тебя!
Тяжелая я тобой была, пришла мне пора рожать, приехала колымага — скорая помощь. А я уже рожать в дороге начала. Остановились в степи. Конец октября, снег падает. Родила я быстро, а акушер спрашивает:
— Мамаша, кого укрывать-то, тебя или сына?
Отец распорол подушку, и положил тебя в пух с перьями, и еще в мое пальтецо закутал, одна головушка торчала. А с себя телогрейку снял, меня укрыл. Когда мы приехали в роддом, хохотал весь персонал. Вынули тебя из подушки, а ты… весь в пуху. Вот и сказал врач:
— Первый раз такое чудо в перьях вижу!
— С тех пор все тебя и звали Чудом.
Тут подошла Галинка — она конец истории слышала и заулыбавшись, обняла нас с мамкой и проговорила сквозь слезы:
— Спасибо вам за наше чудо!
