До деревни «Байки» от Пурпе 200 км. Тут обосновались две молодые женщины Таня и Катя. Старожилы только удивлялись: «Вроде сестры двоюродные: Таня -инвалидка, слепая, а Катя ухаживает за ней». Живут затворницами, разве что с рыбаками знаются, те им рыбу поставляют.
Когда я слезла с попутки и протопала до дома, меня встретила светловолосая женщина лет 30. — Вы уж извините, но в поселке не должны знать, что корреспондент к нам приезжал. И вдруг расплакалась: «Помощь нам нужна, понимаете? Операция Тане на глаза. Вы к Москве ближе, разузнайте как можно бесплатно сделать.»
— Кать, дай попить…- неожиданно послышался слабый голос из комнаты.
На кухню бочком вышла черноволосая Таня. и я невольно отпрянула: не лицо — маска.
Мы сидели на кухне с Катей, за окном метет и метет: «Не сестры мы с Таней, обе детдомовки. Вместе закончили педагогический, училками работали». Катя достает фотографию подруги: «Это Танюшка, правда красавица! Пластическая хирургия чудеса творит, она отважилась на операцию, перенесла легко. Превратилась в красотку, быстро нашла себе пару, состоятельного Алексея. А вот мне не повезло, осложнения начались после операции. Хорошо, что не умерла!»
После операции подруги не общались: у Тани муж, семья, беременность. А Катя…
— Я тогда психикой двинулась. Дома заперлась и никуда не выходила. Уж очень я Таньке завидовала. До рвоты. Мне бы к психиатру обратиться, а я пить стала. Откуда в нас берется та самая «черная» злость?
— Решила я изуродовать Таньку, чтобы она опять серой мышкой стала. Завела подругу в безлюдное место и вылила на лицо соляную кислоту, а сама убежала.
Ее спасли, привезли в больницу, но время было упущено, она лишилась зрения.
Катю взяли в тот же день, начались допросы, СИЗО, суд, колония. Дали 8 лет.
Через тюремную почту узнала, что у Тани случился выкидыш, она ослепла, ее бросил муж. Для себя Катя решила: выйдет — будет ходить за Таней. Через 5 лет Катю выпустили по УДО. Она продала квартиру, забрала Таню и они перебрались подальше от людских глаз в деревню. На кухню выходит Таня: «Вы о Кате не пишите плохо. Она хорошая, мне бы только видеть капельку». И они, обнявшись, долго сидят в тишине, которую я боюсь спугнуть…
