Зима нынче выдалась студеная. Все время -35, и никак не ниже! Виктор с лесником поехали на лыжах в тайгу, в избушку, мать упросила Макарыча взять с собой Виктора. У него случилось горе: пропала перед свадьбой невеста.
Всем селом искали 2 недели. Даже местные моржи в реку ныряли. Сначала думали про Свету: уехала с заезжим геологом. Только не такая Света была! Виктор почернел от горя, все ему сочувствовали.
Мороз уже пробирал до костей, когда Виктор с лесником подходили к заимке. Виктор и раньше здесь бывал, но сегодня все казалось очень мрачным.
— Ничо, щас спиртяги дернем, и жизнь порозовеет, — сказал Макарыч… и с криком выбежал из избушки: «Тттам б-б-баба ледяная!» Виктор подошел ближе — это была Светлана! Лицо и тело было покрыто толстой коркой льда. До Макарыча дошел душераздирающий крик.
Они погрузили труп на сани и отправились домой. Вся деревня, ахая, собралась вокруг трупа. Мать Светы упала в обморок. Отнесли труп в холодный сарай и позвонили следователю: «Откуда на заимке появились сани? У кого в деревне есть сани?»
— Так это ж резные сани Анохиных!
— И что? Они все лето простояли у палисадника!
В сарай зашла мать Светы: «Дайте хоть с дитем попрощаться… она не договорила и побледнев указала на кольцо, которое ярко блестело на пальце Светы.
Виктор напрочь отрицал, что подарил Свете кольцо: «На меня думаете? Не убивал я Свету, на свадьбе хотел кольцо надеть, как положено!»
— А кто тебя к Свете ревновал, — спросил следователь.
— Так Галька Анохина и ревновала!
В тот же вечер в доме Анохиных устроили обыск. В сарае обнаружили окровавленную телогрейку Галины. А колечко-то оказалось матери Галины.
Утром в дом Анохиных стала ломиться толпа, чтобы расправиться с Галиной.
Убила подругу Галя по будничному, просто: позвала на речку белье полоскать, а там оглушила поленом по голове. Прикопала в снегу, а ночью вывезла подругу на санях и оставила ее на заимке.
Когда Галю увозили в КПЗ в Томск, она повернувшись отвесила поклон матери Светы: «Знаю, не простишь». Потом, отыскав Виктора глазами, зарыдала: «Люблю я тебя! И сейчас люблю! Будь ты проклят…»
