Крохотная фасоль на мониторе УЗИ едва различима, но она способна разрушить всю мою жизнь.
— А это сердце, — говорит пожилая докторша, водя датчиком по моему животу. Вглядываясь в монитор, пытаюсь разглядеть крошечную мигающую точку, которая означает, что этот маленький человечек размером с фасолинку в моем животе — настоящий, живой.
Но я не стану подбирать ему имени, не начну мечтать о том, кем он сможет стать в будущем. Я хочу об этом забыть и поскорее. В моей памяти и так много лишнего… Помню, как в темном подъезде он шептал, что любит и никогда не оставит меня и я зарывалась во влажный воротник его куртки, чтобы Пашка вдруг не увидел моих раскрасневшихся щек и подрагивающих ресниц. Я его любила слепо, восторженно, всеми фибрами души. Мне тогда исполнилось девятнадцать лет. Он был самым красивым парнем во всем институте. Но когда две полоски на тесте сообщили о том, что мы вскоре станем родителями, наша любовь лопнула как мыльный пузырь.
— Думаю, что я не готов к этому… Мы не готовы, — пряча глаза, говорил Пашка. — Мне
учиться еще три года, а тебе и вовсе придется бросить учебу. Едва начав жить, мы свяжем себя по рукам и ногам ребенком. Нам… надо сделать аборт. Помню ночь после того страшного разговора, а наутро выход нашелся сам собой — в виде телефонного звонка.
— Валюх, привет! Через двадцать минут мы с мужем будем возле твоего общежития, спускайся вниз, заберешь посылку от матери.
Аня была дочерью родной маминой сестры Натальи и жила с нами в поселке, мы росли с ней, как родные сестры. Три года назад Аня вышла замуж за Виталика и их пара была эталоном счастливых браков, если бы не одно «но». Аня узнала, что из-за врожденного дефекта матки не сможет иметь детей. И из улыбчивой девушки она превратилась в печальную тень.
— Аня, хочу тебе кое-что рассказать, но пока никому о нашем разговоре не говори!
— На прошлой неделе узнала, что беременна, Паша сказал, чтобы сделала аборт, но я не хочу… Неожиданно для себя я расплакалась.
— Сестренка, милая, ну не плачь! — мы что-нибудь обязательно придумаем, обещаю…
— Тогда возьмите ребенка себе! Я рожу его и сразу отдам вам на усыновление…
— Правда? Боже! Ты сделаешь это для нас? — Ты даже не представляешь, какими счастливыми сделаешь нас!
…Семь месяцев пролетели незаметно, все это время я держала свою беременность в секрете от матери. А Пашка…
Он проходил мимо в институтских коридорах и отводил глаза.
Когда я в палате впервые взяла на руки малыша, то поняла, что больше никогда не отпущу его. Никогда! Взяв академотпуск, я вернулась с Максимкой в родной поселок, к маме… Паша видел сына всего раз — просил вернуться к нему и вместе воспитывать сына, на что я, конечно же, не пошла.
Институт все-таки закончила и когда Максимка пошел в садик, устроилась в сельсовет помощником экономиста в финансовый отдел. Мне нравилось работать с цифрами. А еще мне нравился мой начальник Костя. Наш брак доказал, что чем труднее дорога, по которой ты идешь, тем больше вероятности, что она приведет к счастью — и я к своему дошла. Костя души не чает в Максимке, который отвечает ему взаимностью.
Кстати, мы с мужем ждем второго ребенка, и это вторая веская причина для счастья!
Сперва ты видишь крохотный стручок на мониторе УЗИ и влюбляешься в него с первого взгляда. Когда же впервые берешь ребенка на руки, тебе кажется, что нельзя любить больше. Потом эта любовь крепнет, углубляется, умножается в каких-то невероятных измерениях. Теперь ты уже друг, спутник, рука в руке, а не просто кров и питание. И иначе никак нельзя — ведь мы всегда будем в ответе за тех, кого приводим в этот мир!
