Все началось с того, что наша бухгалтер Сонька, отпросилась пораньше, а на следующий день пришла сама не своя.
Мы все смотрели на нее и не узнавали: глаза блестят каким-то маслянистым порочным блеском, волосы стали пышнее. И, главное, в посадке головы, в поворотах, появилось столько уважения к себе, что кое-кого оскорбило — зазналась Софья.
Все молчали, но такое молчание требовало объяснений.
— Да, случилось, — проворковала Соня. — Познакомились случайно, но ведь случайностей не бывает, — правда же, Зоя Фоминична?
Главная согласно кивнула и почувствовала приятное потягивание внизу живота, которое сигнализировало о близком удовольствии.
— Ждала подругу в кафе, а он за соседним столиком, я спросила время, ну и разговорились.
— Ой, девочки, не мужик — мечта! Тут подруга позвонила, извинилась, что не придет.
— Если не торопитесь, может кофе? Или шампанского?
— Я задницей к стулу прилипла, хочу встать и не могу. Та-кой мужик…
— И чем уж он так хорош? — спросила Надя.
— Ну представительный, ухоженный, вежливый, говорит негромко, а словно приказывает, подчиняет своей воле. Вот скажи он мне: «Сними колготки и ложись на диван «- я бы легла!
— Ну ты, мать, даешь! А как же Славка? — возмутилась Лелечка.
— А что Славка? Что с твоим Славкой случилось? — рявкнула Соня.
— Так вот главное его достоинство — это ум. Вообще, в мужике ум — самое главное и самое сексуальное достоинство.
— Но надо и честь знать, говорю, пора, семья. Он — не смею задерживать, но надеюсь на встречу.
— А ты? — хором выпалили сотрудницы бухгалтерии.
— Согласилась, конечно, — возмутилась Соня. — Вот только под каким соусом Славке свою отлучку подать?
— А хочешь, я тебе справку напишу, что ты будешь по средам ходить на курсы повышения квалификации.
— Ой, спасибо, Зоичка Фоминична, век не забуду…
— Сочтемся. А уж ты нам расскажешь как там у вас все будет.
Сотрудницы нехотя разбрелись по рабочим местам. И ночь у них выдалась тревожной.
Зоя Фоминична, и до того не любившая Соньку за глупость и лень, обозлилась на нее еще больше. Почему таким дурам везет — возмущалась начальница и крутилась в одинокой постели.
Надежда тоже не могла уснуть. Как уж ей хотелось одарить стоящего мужика своим жарким телом, показать ему такую Камасутру, чтобы дух не успел перевести. Она положила мужу ладонь на причинное место, затерявшееся в семейных трусах.
Муж скинул ее ладонь и повернулся к жене могучей спиной.
Не спалось и Лелечке. На днях ей нужно угостить сослуживиц тортом по случаю тридцатилетия. Она тщательно скрывала свою непорочность. Позор ведь в тридцать лет! Но любовь от Лелечки пряталась. На каждого мужчину она смотрела с надеждой и ожиданием. Но они на ее сигналы не реагировали.
До самого лета Соня потчевала сотрудниц рассказами о своей запретной любви.
Не стесняясь подробностей — все же девочки взрослые, чего стесняться.
Все ждали четверга как самого яркого дня в своей тихой жизни.
А после отпуска, в августе, Соня неожиданно уволилась. С уходом Сони в жилконторе поселилась скука, даже тоска — зеленая, безысходная.
Месяца через три заглянула в жилконтору, все девчонки бросились к ней с расспросами.
— Соколов? — расхохоталась Соня. Да мы же его со Славкой придумали.
— Зачем? — даже поперхнулась Зоя Фоминична.
Все девчата молча сели за свои рабочие столы.
— Да ладно обижаться! Это же маневр такой, — пыталась разогнать тишину Соня.
— Скучные вы, девочки. как погода в ноябре. Так вам и надо. А я теперь главный бухгалтер, на фирме у своего Славика.
