— Отпуск кончается, лето кончается, — грустно подумал Виктор. Осень…
И у меня осень, безнадежная.
Как это случилось-то, что он в свои 55 стал дедом. Ну, для внуков — само собой.
А вскоре и дочки стали дедом называть, потом жена.
И слово-то оказалось магическим: вскоре Виктор и в самом деле стал чувствовать себя дедом — по своим ощущениям. Тело все реже вспоминало о своей мужской невостребованности.
— Эй, Виктор, ты за грибами завтра не собираешься? Говорят, рыжики пошли, а я одна боюсь в лес пойти. Может махнем на пару?
— Ладно, в восемь жду тебя у калитки.
— Заметано! — Радостно взвизгнула рыжая Анфиска.
Всю дорогу Анфиска щебетала о бывшем муже, о сыне балбесе, о работе.
— Пришли, перебил ее Виктор, давай разойдемся, но далеко от меня не уходи!
Грибов Виктор набрал много, прежде чем поворачивать в сторону дома, он решил справить малую нужду. Только хотел запустить процесс, как услышал Анфискино:
«Ух ты! Она бесстыже смотрела на то, что застыло в его руке. Такое богатство пропадает! Ох и дура же твоя жена!»
Анфиса направилась к Виктору, сняла с него куртку, спустила брюки…
Ему стало страшно, ведь забывать стал, как это делается. Анфискины пальчики, жадные губки…
— Господи, хорошо-то как! — взревел Виктор и открыл глаза — он лежит на куртке, а рядом Анфиса голая!
— Я мужик-жик-жик — крикнул Виктор и лес ответил ему: «Мужик — жик — жик»
Жену нашел на кухне.
— А вот и дед пришел! Грибов-то сколько, и на суп и на жарку хватит!
— Меня Виктором зовут, если помнишь, — сказал Виктор и пошел топить баню.
Он долго парился, березовым веником выбивая пакостные мысли об Анфиске, а когда вошел в свою светелку, остолбенел — на кровати лежала жена.
Свеженькая, в светлой ночнушке — и улыбалась ему. Она отодвинулась на край и протянула ему руки.
— А давай осенью махнем на море!
Виктор лег рядом с женой — на него пахнуло таким родным и подзабытым, что слезы на глаза навернулись. Но Анфискина тренировка даром не прошла и планы на осень они обсуждали вдвоем, после первой дистанции…
