Первая любовь ворвалась в мою жизнь в восьмом классе. У ней было удивительное имя — Надежда, и было ей четырнадцать лет. У неё были густые рыжие волосы и необыкновенные зеленые глаза. Я влюбился в неё с первого взгляда.
На первой же большой перемене к Наде подошел Задира Антон и неожиданно выбил из её рук яблоко. Девушка побледнела от страха и втянула голову в плечи, а Антон загоготал:
— Ну что, рыжая, проголодалась? Витаминчиков захотелось?
Увидев эту картину, я сжал кулаки:
— Эй ты! А ну, подними! Какая она тебе рыжая? — и вплотную приблизился к Белову — грудь в грудь, глаза в глаза.
Тот был старше меня на год и выше на целую голову, но я был чемпионом по боксу. И Антон прекрасно понимал, что мне ничего не стоит двумя ударами сбить его с ног. А потому он скривился, нагнулся, поднял с земли грязное яблоко и протянул Наде:
— На, держи…
Я вскипел: «Ступай к крану и вымой яблоко»!
Теперь все любители наделить новенькую глупым прозвищем поняли, что лучше звать Надю по имени.
А мы не могли оторваться друг от друга. Весь мир вокруг нас был нашим! И мы оба были в нем смешны, наивны и счастливы! Так прошло полгода.
Однажды, на выходе из спортзала меня встретил отец Нади:
— Привет, чемпион! Идем в машину, поговорить нужно…
Мы сели в его черную «Волгу», и Михаил Семенович тяжело вздохнул:
— Ты очень хороший парень… Но я должен сказать тебе… Мы скоро уезжаем насовсем. Навсегда. Мы евреи, понимаешь? У нас готовы документы на выезд в Израиль. Надя рыдает весь вечер, но не может набраться смелости сказать тебе правду. Ты не пиши ей, когда мы уедем. И не звони. Для своего же блага! Твой отец коммунист, он работает на военном заводе. И письма из-за рубежа могут испоганить ему жизнь. Ну что, чемпион, договорились?
Больше Наде я не звонил.
…Вечером кто-то робко постучал в дверь. Я рванул дверь и увидел — самую красивую на свете копну рыжих волос и родные глаза. мы с Надей обнялись и заплакали.
— Внизу в машине меня ждет отец, поехали за город. Я хочу попрощаться с лесом, полем, с речкой…
Пять лет назад, выйдя в запас в звании полковника, я отыскал Надину страничку в соцсетях и написал ей письмо. Я объяснил, что не имел права искать её, ибо стал военным разведчиком. Прошел три горячие точки и в конце службы находился на ответственной должности начальника секретной части штаба корпуса. Письмо я закончил фразой: «Наденька, бросай все дела и прилетай. Все расходы компенсирую»! Ответ пришел на следующий день, поздно вечером:
— «Здравствуйте, я дочь Нади Гольнберг. Мамы уже нет на этом свете. Она ушла три года назад. Сердце. Мама до последнего дня искала вас. Она часто рассказывала нам, детям, о вашей любви, о заботе. Завтра утром я закрою мамину страницу навсегда. Ведь вы нашлись. Спасибо вам за память. Храни вас Господь! Ада»
Мне не спалось в ту ночь. Я молча просидел на кухне до самого рассвета, перед глазами всплывала картина нашего с Надей прощания…
