Настроение было — хуже некуда. Месяц назад меня бросил парень, и я до сих пор пребывала в жестокой депрессии. Марфа пружинисто запрыгнула на диван и легла мне на грудь, туда, где сердце.
— Ах ты моя целительница… Пришла полечить душевные раны? — я стала гладить ее по плюшевой спинке. — Моя рыбка пушистая, моя птичка ушастая, люблю тебя…
Марфуша заурчала в ответ. Звук был мощный, вибрирующий, как у стиральной машинки в режиме отжима. Так мы с ней мурчали минут пять, а потом в замке заелозил ключ. Марфа немедленно спрыгнула на пол и пошла в прихожую встречать хозяйку.
— Предательница, — буркнула ей вдогонку. Я ее кормлю, ласковыми словами называю, и никогда не луплю веником, если нашкодит, а все равно маму любит больше, чем меня. Нет на свете справедливости!
— Леська, хватит страдать. Вставай и помоги навести порядок и накрыть на стол, — скомандовала мама. Через полчаса должна прийти бывшая одноклассница.
— А почему только одна, а не весь класс? — буркнула, вытаскивая пылесос.
— Язва ты все-таки, Леська. Оля — не просто одноклассница, а самая любимая школьная подружка. Мы сто лет не виделись, а сегодня утром случайно столкнулись, вот я ее и пригласила.
…Любимая мамина подружка явилась не одна, а с парнем лет двадцати.
— Это Глеб — мой сын и по совместительству моя гордость, надежда и опора — пафосно представила она нам своего спутника.
«И зачем она на бабские посиделки сынулю привела? Неужели мама пожаловалась, что ее дочка сейчас в „растроенных чувствах“, и они сговорились нас познакомить! Больно надо!» — подумала я, но украдкой стала рассматривать гостя. А он ничего, симпатичный…
Марфа подошла к Глебу и стала тереться о его штанину.
— Шугани ее, а то весь в шерсти будешь, — предупредила я.
— Да ладно, пускай трется, — улыбнулся Глеб. — Мне кошки вообще нравятся, а ваша — в частности, он пытался взять Марфушу на руки, но она вырвалась, влезла ко мне на колени и лизнула в нос.
Я громко расхохоталась. Все удивленно воззрились на меня.
— Да просто мысль одна в голову пришла, — стала оправдываться за свой дурацкий смех. — Смотри, мам, я люблю Марфу, она — тебя, ты — Ольгу Михайловну, та — сына, а Глеб — Марфу, а она только что меня поцеловала. Какой-то круговорот любви в природе.
— Можно подумать, я одну только Олюшку люблю, — возразила мама. — Так что твоя схема получилась слишком примитивной.
Я обиделась на нее и вышла на балкон. Глеб следом.
— Что ты делаешь завтра вечером? — спросил он. — Может погуляем?
Этот вопрос не вписывался в мой стройный круговорот, тем не менее согласно кивнула. Конечно, погуляем, почему нет?..
_80x60_0f7.jpeg)