День близился к полудню. На пне сидела пожилая женщина. У ее ног стояли две корзины, полные грибов. Женщина ждала внучку, которая пошла собирать землянику. Вдруг зазвучала песня — грустная, тягучая: «Кипрей-кипреюшка, розовый цветок, ты скажи в какой сторонушке живет мой женишок.»… И полились думы-воспоминания…
Вон за тем полем стоит сосновый бор, за которой раскинулась река. Берега ее сплошь заросли иван-чаем. Давно минуло время, когда она вот такой же девчонкой жила в большой крестьянской семье с родителями и сестрами. Все в семье трудились не покладая рук. Родители прожили в любви согласии. Вот и для дочери хотели хорошего мужа.
Лето широко шагало по родимой сторонушке. Девушка сидела на камне и пела песню про кипрей. Потом увидела парня, который смотрел на нее. Он подмигнул ей. Девушка выбежала к родителям на скошенный луг…
Шли дни, а девушка не могла забыть незнакомца. Пошла вновь к заветному месту, долго стояла у камня. Так и не увидела запавшие в душу глаза.
Впереди — Покров день. Родители нашли девушке подходящего жениха, и скоро должно состояться сватовство. И вот пришел день, когда в их дом приехали сваты на тройке лошадей.
В доме стало шумно. Принаряженная девушка сидела в горенке и вспоминала любимые глаза. А вскоре матушка пришла, велела гостей угощением обнести. Обычай такой есть: невеста должна гостей принять и себя показать. Вышла девушка в комнату, румянцем зарделась. А сваха просит чарочкой вина жениха угостить. Он от вина отказался, лишь до руки ее дотронулся. Девушка подняла на него глаза да и обмерла…
Видно, по умыслу Божьему сосватал в тот день кипрей эту красивую пару.
От многих невест Иван отказывался. Он искал свою, запавшую в сердце, девушку. Замолкли слова этой истории. Лицо пожилой женщины было мокрым от слез.
— Жили мы с ним счастливо, — сказала она внучке. Больше жизни любила я своего Ваню. Но пришла война и он ушел воевать с немцами. Забрала война моего Ивана, тоска навсегда поселилась в моей душе. А у тебя, непоседа моя, глаза дедушкины. И она крепко обняла притихшую внучку.
