Женскую колонию в Нижнем знают многие. Суеверно крестятся: не дай Бог! А 25-летняя Настя, попав за решетку, особо не грустила. Жалела лишь о прошлой загульной жизни. Любила она выпить и с чужим мужем ночку провести. Потому и не жаловали ее соседки. Знали: такую слезы покинутой жены не смутят.
Задолго до встречи с Иваном случилась в жизни Насти любовь. Пришел к ним в контору новый сотрудник, и сжалось ее сердце. Вениамин был женат, двое детей. Конечно, он замечал Настины взгляды, намеки, но старался от нее отгородиться. И тогда она придумала:
— Вень, не посмотришь компьютер? А я тебя на машину вечером к себе подброшу!
Веня покпаснел, но к Насте поехал. А на столе выпивка, закуска.
— Я не пью, — пытался объяснить.
А утром проснулся в Настиной постели. Она потянулась к нему:
— Ой, баловник ты! Помнишь, какие слова говорил? А ласкал как?
Веня ничего не помнил. Он был в шоке. Неужели изменил жене? Нет! Он слишком любил жену. Откуда ему было знать, что ничего и не было. Настя подстроила, подпоив снотворным. А когда уснул, сама перетащила в постель и раздела.
Она начала охоту на Веню. Даже лично доложила его жене, что муж изменяет. Но Лиза лишь рассмеялась.
— Ну зачем вы? Я своего Веню знаю.
Тогда Настя решила зайти с другой стороны.
— Ты подумай хорошенько, у меня есть деньги: квартиру в Москве тетка отписала. И под Нижним дача имеется. Женишься на мне — все будет твое!
Напрасно Вениамин пытался поговорить с Настей. Она закусила удила, словно норовистая лошадь. И Веня уволился. Она тут же отыскала его новую контору. А однажды поставила ультиматум:
— Или по-моему будет, или тебе не жить!
Даже мягкий Веня в этот раз взорвался: «Да пошла ты!»
А через день его на всем ходу сбила машина. Насмерть.
Убийцей оказалась Анастасия Кислова.
Суд дал Кисловой десять лет. Лишь когда к скамье подсудимых подошла жена Вениамина, Настя отвернулась к стене, чтобы никто не увидел слез. По ночам в тюрьме на нее нападало оцепенение. В полудреме казалось, что на нарах Веня ласкает ее ненасытное тело. Поэтому она решила написать в газету знакомств.
Зэчки, узнав, изгалялись, как могли.
Ей ответил Иван Охотин. Помнит, как приехал на первое свидание в колонию:
— Вышла птаха: худенькая, льняные волосы, глаза серые, прямо в душу смотрят, — вспоминает Иван. С первого взгляда и влюбился.
Зачастил к Насте. Гостинцы собирал. А потом им разрешили длительное свидание — как жениху и невесте.
Расписали их, как положено. Насте где-то сотрудники колонии белое платье раздобыли. Когда прощались, он шепнул жене:
— Ты уж старайся здесь. А я за УДО хлопотать буду.
И полетели в колонию записки. А в каждой «Люблю. Жду. Целую.» И так семь лет!
Когда Настя освободилась, Иван приехал встречать её с цветами.
— Ну все, жена, новую жизнь начинаем!
Поначалу она и правда, встрепенулась, потянулась за ясной с Иваном новой жизнью. В квартире все блестело. Мужа ждал обед, а сама Настя даже не стала на работу устраиваться. Иван все просил о ребенке, а она все морщила носик:
— Ну погоди, дай в себя прийти!
И целыми днями трещала по телефону с подружками. Она удивительно быстро вписалась в давно забытый ритм жизни: бегала по магазинам. Частенько придя с работы, Иван заставал в доме шумную компанию подружек с дружками. Ей нужны были сумасшедшие эмоции, бешеное веселье. И она пустилась в настоящий загул.
Как-то Иван вернувшись с работы застал Настю и какого-то мужчину. Мужика он вышвырнул, с женой неделю не разговаривал, хотя она лисой вертелась, доказывая, что у них ничего не было. И Иван поверил.
А через месяц все повторилось снова: в своей же постели он застал жену с другим. Иван схватил жену за горло:
— Ты мне что… обещала?
— Думаешь люблю тебя? Дурак! С горя вышла…
Она не договорила: на её шее мертвой хваткой сошлись его пальцы.
Ивана за убийство осудили на десять лет. Иван помрачнев, добавляет:
— Если бы Настю можно было вернуть… Клянусь, встал бы на колени и молил её о прощении. Никого в жизни так не любил, как её. — Такая вот ирония судьбы…
