В жизни все бывает, и ведь ни от чего не заручиться. Хочу про Марью рассказать. Не было девки красивее и умнее её, и беднее тоже.
Айда-ко, семь дочерей у отца и сына два. Девки все одна к одной — чернявые, кудрявые, фигуристые. По одной и разбирали их. Двух вдовцы засватали, да и девки-то перестарки уже были. Кроме них невест наросло, как берез в лесу.
Ушли Дарья да Фекла на чужих детей. А что? Им выбирать не приходилось. Так ведь и живут не кляты, не мяты. Пожилые мужья на женок не налюбуются, экую красу-то отхватили!
Клавдию цыган увел. Люди говорят — купил! А тут Марья заневестилась. Ох и многие на нее облизывались, да ведь приданого нет. И пришлось за недоумка Прошку Козина идти. Прошка-то глуп, конечно, а семья зажиточная, отец-умница, мать вот только надорвалась, сильно болеет. Никанор и засватал Марью в работницы. Ох и повыла девка. А не ослушалась, пошла. Живет в довольстве и сытости, как дома не была.
Весь дом, весь двор на ней. Свекор по хозяйству. А муженек любезный — Прошенька, овец пасет да рыбу ловит, корзины плетет. Ему Марья что есть, что нет. Свекровь-то лежмя лежит и командует. Ну ничего, Марьяша справляется, чертомелит. Все успевает. Вот только одно смущает: свекор-батюшка как стрельнет горячим глазом, аж внутри у Марьюшки похолодеет… Ну пока ничего. Живут мирно. Прошка-то дурак, дурак он и есть, свистулек наделает, свистит, птиц дразнит. А Марье уже за двадцать перевалило. Любви хочется, рук мужских ласковых. И как-то грех случился, ну не по ее воле. Свекор скрутил и молчать приказал. Раз скрутил, два скрутил, и кому пожалуешься? А после третьего раза сама к нему прибегать стала. Прошке бражки ковш унесет, он и уснет в сарае. Свекруха в своей спаленке спит. А уж им с Никанором не до сна! И понесла Марья. Как почуяла, разревелась. А свекор:
— Радуйся! А то бы пустоцветом прожила, а тут дитя будет, а что грех — замолим!
Она и успокоилась. Свекор денег не жалел и сестер младших помог замуж выдать. А Прошка за Марьей по пятам ходит. Она его жалеет. Где погладит, где пирожок вынесет. Видит народ как Прошка с Марьей дружны, и никаких подозрений. Родила Марья сына. Крепкий такой красавчик парнишечка. Любят Мишу все, Прошка на руках таскает, всем хвалится: «Сынок мой, Мишенька», — говорит.
А Марья заматерела, похорошела, такая с нее женка получилась — краса писаная! Так троих и принесла — все парни! А свекор старее стал, уже и толку от его утех нет.
Как-то красные в деревне стояли, а потом ушли. Марья голову красной косынкой повязала и за ними следом воевать ушла. Дети на Прошке да на свекре. Свекор детям няньку в дом работницу нашел.
Вернулась Марья домой, ее в начальство выбрали, ходит в кожаной куртке, юбке. Дети близко ее не подпускают. Свекор как мимо столба ходит. А она в районе заседает. На лошади по деревням ездит. Хотела детей себе забрать, вся деревня против пошла. Так и осталась одна. Дети — Миша, Николай, Паша — Прошку папой зовут. Никанора дедом. А Никанор хитрый, он одну половину добра на Прошку переписал, Марьиным родителям отделил и себе оставил. Его и не раскулачили. Марья молодая, в самом соку, а замуж больше никто не берет. Никанора ночами сны будоражат, видит себя, молодую сноху, и даже запахи сена ощущает. И так ему сладко делается. Одно хорошо, не угасло племя вместе с глупым Прошкой. Вот какие орлы растут, умные, работящие. Свои. Видно, замолил Никанорушка свой грех великий. Замолил.
