Он прекрасно помнил тот день. Через знакомого, его пригласили на обед в посольство Франции. Он прожил в Москве всего месяц, по съемным комнатам и углам, и понятия не имел как нужно одеваться для такого случая. Хотя даже если бы знал, выбора не было: джинсы, пара свитеров и кожаная куртка. Так и пошел — в конце концов он художник, а они всегда против правил. Потом, когда увидел других гостей, обрадовался, что пригласили не на ужин, — не спасла бы богемная свобода. Так все были дорого одеты, холеные, он таких в своем Кемерове никогда не видел. Заробел даже, хотел забиться в тихий уголок, чтобы все про него забыли. А как забудут, если обед устраивали в его честь?
— Николай? — дама какой-то тихой красоты вопросительно посмотрела на него и ее глаза светились покоем и теплотой. — Мне очень понравились ваши работы. Вы хорошо знаете Париж?
— Да нет, первый раз был, хотя всегда мечтал. Камера всегда со мной и вот… Сам не ожидал. — У вас такие глаза — серые, голубые, сиреневатые. Цвет холодный, а от них тепло идет. Я такого никогда не видел.
Интересно, сколько ей лет? Драгоценность высшей пробы, леди без фальши, — крутилось у Николая в голове.
Когда прощались, Кира спросила:
— Можно я приду посмотреть ваши другие работы? — И тут же поняла, что приглашать ему некуда. — Нет, лучше вы к нам приходите, мама будет рада. Вот адрес.
— Спасибо, приду обязательно, — пообещал он, целуя ей руку. А в голове вопрос: «А муж, муж будет рад?»
Со своим французским мужем Кира была давно разведена, он жил в Париже. И их взрослая дочь тоже, со своей семьей. Кира работала при посольстве врачом, заодно курировала выставки — больше для удовольствия. Её мамаша вовсе ошеломила Николая: пиковая дама, только со страстью не к картам, а к Интернету. Дни напролет сухонькие пальцы с безупречным маникюром, в драгоценных кольцах — на компьютерной клавиатуре.
Потом, когда Николай и Кира поженятся и он переедет в их квартиру, он привыкнет к экстравагантности Зинаиды Феликсовны. Они подружатся. Ему будет хорошо в их доме.
Они поженятся через полгода после их знакомства. Однажды — он уже собирался уходить — Кира подойдет к нему, положит руки на плечи и прижмется губами к его груди. Николай замрет от неожиданности, от невозможности такого счастья. И начнет целовать её в губы, всю-всю зацелует, заласкает в ту их первую ночь.
Зинаида Феликсовна будет лежать в своей спальне тихо-тихо, дверь за Николаем не стукнет и она поймет, что наконец-то случилось то, о чем она грезила столько лет. Этот мужчина, так похожий на её мужа, теперь будет жить с ними. Она радовалась за дочь и завидовала ей.
Николай не знал, сколько Кире лет. И никогда не спрашивал её об этом. Сначала один друг Киры предложил ему неплохую должность в посольстве, через год другой позвал на открывшуюся вакансию в совместно с французами компанию. Николай набрал уверенности в себе, реже стал браться за камеру, только когда просила Кира. Она радовалась за мужа, гордилась и никогда не упоминала о своей роли в его карьерных успехах.
На самом деле Кира была старше Николая на пятнадцать лет. Он почувствует неладное на десятый год супружества. Всегда приглушенный свет в спальне, роскошные пеньюары, которые она соглашалась скинуть только под одеялом. А ему хотелось страсти при ярком свете. И чтобы она перед ним — без всякой сказочной мануфактуры. А рука, ласкавшая грудь, тонула в послушной дряблости. Но он любил Киру, точнее, обожал. В этом понятии мало телесного. Она была для него лучшей женщиной на свете. Он обожал её ум, деликатность, её породу и вкус, но его тело рвалось в другую сторону. Туда, где все просто и честно, где молодая упругая плоть говорит сама за себя. Он не хотел изменять Кире и не мог справиться со своим телом. Зинаида Феликсовна найдет в компьютере Николая такую запись: «Мое тело сошло с ума, требует секса чуть не каждый день, а я точно знаю, что Кире это не нужно. Последние пять лет сплю со всеми молодыми женщинами, которые на это соглашаются». Запись будет датирована тем днем, когда Николай скончается во сне от обширного инфаркта. Зинаида Феликсовна не скажет о ней дочери.
На кладбище Кира неожиданно увидит массажистку, совсем молоденькую и сильно беременную. Тихо спросит: «Ребенок Николая?»
— Это хорошо! Я -то боялась, что он уйдет и ничего мне не оставит. Ты переезжай ко мне, будешь с нами жить. Мы с мамой поможем.
Зинаида Феликсовна не спала той ночью, опять лежала тихо-тихо — благодарила Бога, что их дом останется живым. И мальчик скоро появится на свет, совсем скоро. Его сын, Николая.
