Мы с мамой получили квартиру за городом. В общем дворе было всего восемь квартир. Потихоньку перезнакомились, сдружились.
Как-то раз нам во двор подкинули щенка. Дети были рады, взрослые не возражали. Назвали подкидыша Мишкой: из-за густой шерсти — очень он походил на медвежонка. Щенка полюбили. Его кормили, общими силами соорудили ему будку. Каждое утро он обходил все восемь квартир, и в каждой его чем-то угощали.
Вскоре щенок подрос и стал добросовестно охранять территорию. Он знал всех, кто часто заходил в наш двор, от почтальона до врача. Если к кому-то приезжали гости, Мишка громко лаял. Но достаточно было сказать: «Мишка, свои!» — вход был свободен. Зимой Мишка спал у кого-нибудь на пороге. Будку почему-то не любил. В начале лета наши мамы расстилали тряпки в тени сливовых деревьев, брали ножницы и лезвия и коротко стригли собаку. Только на конце хвоста оставляли кисточку. Мишка не сопротивлялся, ему даже нравилась процедура: становилось не так жарко. Оно и понятно — толстый, да еще шуба теплая. После стрижки он выглядел очень смешно.
Под Мишкиной охраной мы жили спокойно, пока он не облаял женщину, зашедшую к нам по ошибке. Она написала жалобу участковому. Помню сидим мы с мамой, завтракаем. Вдруг вбегает Мишка — прямиком под кухонный стол. А расстояние от пола до стола очень маленькое, как он пролез, непонятно. Пролез и затих. Через некоторое время заходит участковый, здоровается и спрашивает:
— Где ваша псина?!
Мы с мамой опешили. Я испугалась, молчу, а сама думаю: «Только бы Мишка не зарычал».
— А что случилось? — удивляется мама.
Участковый возмутился, что у нас собака бегает свободно, на людей кидается. Пригрозил: если не привяжем её, вызовет отлов. Мама тогда заступилась за Мишку, но пообещала, что мы привяжем его.
Участковый ушел. А мы остались сидеть в полной тишине. Потом позвали Мишку, он морду высунул, а дальше — никак. Пришлось приподнимать стол, чтобы пленник вылез на свободу.
Вечером всем двором решили, что собаку нужно привязать. Но не тут-то было! У нашего пухлячка Мишки не было шеи! Сплошное туловище и он ошейник легко снимал. Тогда взрослые придумали защелку на калитку и строго-настрого нам, детям, приказали калитку закрывать.
Время летело, жизнь продолжалась По вечерам Мишку отпускали гулять на улицу. И как-то нам он преподнес сюрприз: привел подругу, которая поселилась в его будке. Собачку назвали Найдой. Вскоре мы поняли, что Найда ждет потомство. Ощенилась она зимой. Было морозно, наши мальчишки прибили к будке теплую занавеску. Мишка ложился рядом, прикрывая собою вход. По весне щенки стали выбегать из будки, а вот Найда пропала. Мы, детвора, ходили по улицам, искали её, но так и не нашли. Мишка, как настоящий отец присматривал за щенками. А вечером затаскивал их в будку и ложился у входа. Наши мамы варили малышам манную кашку, кормили их из соски. А когда щенки подросли, раздали их. Больше Мишка подруг не приводил. Мы росли, жили все так же дружно. Мальчишки пошли служить в армию. И Мишка встречал их после службы громким лаем. Девчонки выходили замуж, кто-то уезжал, а кто-то оставался. Наши родители по-прежнему заботились о Мишке. И он верно служил нам двенадцать лет…
_80x60_0f7.jpeg)
