Вот ведь как бывает: человек достиг самых высот, а нутро у него гнилое. А кто-то оказывается на самом дне, но не теряет любви и сострадания к ближнему.
На скамейке сидели старушки и смотрели на прохожих:" Леночка, куда это ты вырядилась, что, на платье ткани не хватило что ли? И что у вас за мода пошла такая, не платье, а пояс какой-то, по телевизору девки в трусах скачут, парни с цветными волосами, у всех пупы и попы на виду! Ужас, смотреть стыдно!" Старушка с осуждением покачала головой, Лена зарделась, как маков цвет и ушла быстро.
С тех пор на бедную девушку все ополчились, особенно замужние женщины. Перестали с ней здороваться, а вслед бросали обидные слова. Лена к ним приехала недавно, вещичек было немного: несколько коробок, два чемодана, шкаф, диван и стол.
Мужики местные сразу заприметили ее, уж очень хороша была фигурка: талия тонкая и остальное все при ней. Платья она носила короткие, всегда на каблучках, губы в красной помаде, ресницы длинные, черные. Красавица, в общем.
Пока мужики слюни пускали, женщины ее обсуждать начали, сплетни складывали, при каждом разговоре ее упоминали. В общем, не приняли ее во дворе бабы. Уж больно красивая, не по нашему, как с обложки заграничного журнала.
Особенно свирепствовала Наталья — ведь раньше именно ее считали первой красавицей: «Не знаю, бабы, вот за что нам такое? Надо же, эта… простигосподи именно в наш дом приехала!» — Почему «простигосподи», вроде симпатичная женщина, вежливая.
— С дуба рухнули? — сверкала злыми глазами Наталья, — видно же, шалава! Вот как мужиков ваших водить начнет, по-другому запоете! Я уже видела, Танька, как она твоему улыбается. А твой ведь, ходок, ой ходок! Вы как хотите, а я буду ее бойкотировать. Даже слова не скажу! Нечего приваживать, еще заразу какую прицепишь!
Сплетни нарастали, как снежный ком, и очень скоро милая улыбчивая девушка превратилась в изгоя. Бабы сверлили ее взглядами, не отвечали на приветствия и мужикам запрещали с ней говорить. Она не стала бороться, проходя мимо своих обидчиков, просто задирала носик, чтобы думали, что ей все равно.
Но однажды разгорелся настоящий скандал! Из квартиры Ленки Наталья с шумом и грохотом, проклятиями и криками тащила своего мужа Леньку, спокойного мужика, который всегда и во всем слушался жену.
— Смотрите, бабы, — остервенело кричала Наталья, — мой дурень уже попал в ее сети! Я ей все волосы выдеру! Пока только в глаз дала! Гляжу, а мой к Ленке намылился! Козел неблагодарный!
Ленька с опущенной головой пытался оправдаться: «Да меня с работы направили в ее квартиру, у нее проводка сгорела».
— А может, у нее одно место горело? Потушить ходил? Так еще бы кого взял на подмогу, один ведь не сдюжишь, она таких, как ты, по десятку приваживает! Отвечай, сволочь, что у вас было?
— Да успокойся, ничего не было, я проводку глядел, она на диване сидела, читала, а потом ты прибежала.
Наталья гнала мужа хворостиной через весь двор, соседи свешивались из окон, балконов, хохотали, надрывая животики. Не смешно было только Леньке и Ленке. Она и так не пользовалась любовью соседей, а такая слава уж точно добра не принесет.
Поведение Лены резко изменилось, наверное сыграла обида и другие наветы. Эффектная красотка и в самом деле стала принимать у себя мужчин. До полуночи в ее окнах горел свет, играла музыка, звучал смех, пьяные выкрики.
Летели дни, а праздники у Ленки не кончались. Она теперь редко выходила из дому, говорили за пьянку с работы выгнали. Ее короткие платья, каблучки и прическа исчезли.
Больше всех радовалась Наталья: «Вот ведь, права я оказалась, теперь любуйтесь — все наши мужья к ней бегают».
С годами веселья в «плохой квартире» поубавилось. Изредка рыдала гармонь, которой заунывно подвывал чей-то пьяный голос.
Спустя некоторое время весь дом содрогнулся, услышав траурную музыку. Весь двор заполонили мужчины с букетами, многие из них плакали, сменяя друг друга несли гроб, покрытый голубым атласом. Громче всех рыдал муж Натальи.
— Ленку ночью ножом пырнули у мусорного ящика, мусор видно выносила. Ей ведь и сорока не было. Вот и нет нашей пропащей,-комментировал голос в толпе.
— Это вы пропащие, — фальцетом закричал Ленька, вы! Мизинца ее не стоите! А Леночка наша -человек. И душа у нее святая!
Наталья качнулась словно от удара, будто в забытьи повторила за мужем: «Ленка… Святая душа…
_80x60_0f7.jpeg)
