В то субботнее раннее утро меня разбудила жена Елизавета.
— Вставай, нам надо ехать на блошиный рынок. У мамы скоро юбилей, я хочу купить ей подарок. Что-то антикварное, как она любит.
Проклиная про себя тещин юбилей, я поднялся с кровати. Я был ужасно зол! С мамой Лизы у меня были непростые отношения. Я ей никогда не нравился. Она считала, что ее единственная ненаглядная доченька достойна лучшей участи. Однажды невольно подслушал разговор тещи с приятельницей:
— У дочки такие женихи были! Состоятельные, интеллектуальные, она этого голодранца выбрала. Ни кола, ни двора, ни образования! Развалюха-мотоцикл с кожаной курткой — вот и все его богатство! Лизонька же искусствовед, утонченный человек, а он даже элементарных правил этикета не знает! Не может десертную ложку от чайной отличить! Какой позор!
Стоило мне вернуться домой, как жена начинала зудеть:
— От тебя опять пахнет спиртным! Ты превращаешься в алкоголика!
— Так ведь сегодня пятница! Имею право выпить с мужиками по кружке пива!
— Ты посмотри на себя: небритый, обрюзгший, скоро человеческий образ потеряешь! — упрекала жена.
А ведь когда-то в байкерской косухе рассекал на мотоцикле, и девчонки провожали меня восторженными взглядами. Впрочем, Лизка и сама изменилась с той поры. Из хрупкой миниатюрной красотки она превратилась в располневшую бабу с кислой миной на лице. Но делать нечего, и уже через час мы с женой ходили между торговых рядов.
Чего там только не было!
— Ты только взгляни, какая прелесть! Это же восемнадцатый век! Сколько стоит ваше зеркало?
— Сколько не жалко, — ответил мужчина.
Мы с подарком отправились к моей теще.
Именинница пришла в полный восторг и потребовала, чтобы я тотчас повесил зеркало на стене в ее комнате. Повесив зеркало, я взглянул в свое отражение, и увидел незнакомую брюнетку. Она смотрела на меня с мольбой и кричала что-то. Звуков не слышно было, но по ее губам я смог прочесть лишь одну фразу: «Помоги»! Затем от зеркала пошло какое-то золотое свечение.
Придя домой, супруга выдала мне очередную порцию претензий. Но я молчал.
— Что молчишь? Наверное о любовницах своих думаешь? Кобель!
На самом деле изменять Лизе я начал всего два месяца назад. Милая и нежная мать-одиночка Ксюша смотрела на меня с обожанием. Она стала моей отдушиной, бухтой счастья. Конечно, жена про это не знала.
В следующее воскресенье мне поспать тоже не удалось. Не дозвонившись утром до матери, Лиза потребовала срочно мчаться до тещи. Дверь нам никто не открыл, но у жены были ключи от квартиры. Мы зашли. Все вещи на местах, а вот хозяйки нет. Не появилась теща ни через день, ни через месяц. Тещу искала полиция, но куда она подевалась, так никто и не понял.
Как-то раз по просьбе жены приехал в квартиру ее матери, чтобы полить цветы. Взглянул в зеркало и обомлел… Вместо своего лица я увидел тещу! Она была растрепанная, очки набекрень, лицо, перекошенное от злобы. А мне стало так смешно, что я невольно расхохотался. Теща протягивала мне руки, а я схватил покрывало и набросил на зеркало.
— Неужели эта мегера теперь там? В зазеркалье? — ошарашенно думал я.
Пораскинув мозгами, я снял зеркало, привез домой и повесил в коридоре.
— Я решил, что оно будет напоминать тебе о маме, — сказал я жене.
А спустя два дня Лизавета бесследно исчезла. В доме воцарились тишина и покой. Был человек — и нет. Зеркало я убрал подальше. А вскоре перевез к себе Ксюшу с сыном.
Сперва наша жизнь была просто идеальной. Три года пролетели как один медовый месяц. Мы с Ксюшкой живем душа в душу, в полнейшей гармонии. Но вот с пасынком-подростком находить общий язык становится все тяжелее. Этот щенок мне хамит, тянет деньги. И если он продолжит в том же духе, я вынужден достать антикварное зеркало. Только Ксюшу жалко — она сына очень любит…
