_730x450_2f7.jpeg)
В супермаркете маленький сгорбленный старичок, прихрамывая, бродит между рядами и набивает тележку самыми дорогостоящими деликатесами. Перед тем как положить туда нарезку испанского карбоната или бутылку шотландского виски в клетчатой коробке, он внимательно их разглядывает, взвешивает — и глаза его сияют нежно и плотоядно, и все лицо вздрагивает и беззвучно смеется.
«Троль какой-то, -думаю я, наблюдая за ним. — из пещеры вылез. Деньгами сорить…
Наверное, юбилей свадьбы у горного короля. А это его шеф-повар».
— Голубушка! — обращается старичок к продавщице. — А почему у вас опять нет «Шато Бурбона» тысяча восемьсот девяностого года?
— Дед, шел бы ты отсюда! — бросает ему продавщица, продолжая поправлять ценники. — Учти, если хоть что-нибудь разобьешь, я тебя в милицию сдам.
— Надь, что Бурбон опять приперся? — раздается голос из-за другого прилавка. — Надо охране сказать, чтобы его больше не пускали!
— Не пустить вы меня не можете, — рассеянно говорит дед, разглядывая упаковку с нарезанным балыком. — У вас нет на то юридических оснований. И гранатового сока у вас тоже почему-то нет. А вчера был. А?
Оторваться от созерцания столь занятного старичка выше моих сил, и я следую по всему супермаркету, глядя, как он бережно укладывает в тележку коробки с пирожными «Лето в Париже», аккуратно заворачивает в пакетики булки. Это зрелище увлекает и завораживает. Старик краем глаза замечает мое к нему внимание, щелкает языком, подмигивает — потом разворачивается и начинает так же бережно расставлять товары по местам. Он расставляет их четко, ничего не путая и сопровождая возврат каждого из них вздохами и прощальным воздушным поцелуем. Наконец на дне тележки остаются буханка хлеба, сыр и две плоские упаковки сосисок.
— Дядь Коль, хватит уж чудить-то, не мальчик все-таки, — устало говорит кассирша. — Вечерком приходи, я тебе рюмочку налью! Старик смотрит на нее, прищурившись, кивает головой и выходит из магазина.
— Ну куда морду свою суешь слюнявую? Это тебе пармезан!
Выйдя из супермаркета я застаю старичка на лужайке в окружении мрачных псов, торопливо глотающих куски сосисок. Когда сосиски заканчиваются, старичок идет на круглый мостик, и, свесившись через перила, крошит в воду батон и разговаривает с кем-то. Солнце сияет в грязной Яузской воде и разбивается на множество ярких осколков…
