Было это давно, когда я проходил срочную службу в Средней Азии. Весной, когда мы выезжали на учения в степь, в предгорья Памира, нам доводилось видеть целые плантации диких маков и тюльпанов.
Ехали мы степью. Водитель очень хорошо знал эти места и вел машину уверенно, не глядя на карту. Степь казалась бескрайней, словно океан. Над нею носились роями пчелы.
Но что это? Что может пылать в зеленой степи? Мне показалось, что вдали догорает пламя большого пожара. Капитан Марченко, командир нашего подразделения, бросил: «Тюльпаны это».
Да, это были тюльпаны. На высоких гибких стеблях качались крупные багряно-алые цветы с оранжевыми прожилками. Ветер колыхал их, и они походили на языки пламени.
— А знаете, когда я вижу тюльпаны, мне вспоминается интересный случай, который помог заглянуть в душу одного солдата: Был у меня в подразделении Сергей Попов. Единственный из всех ребят, о ком я ничего не знал и ничего сказать не мог. Однажды меня вызвали в штаб. Я решил ехать с Поповым.
Мы мчались по степи на предельной скорости. Занятый своими мыслями, я сидел в коляске, ничего не замечая. Ночью мы были на марше, я устал, задремал. Очнулся от сильного толчка. Попов показался мне каким-то совершенно другим, незнакомым человеком. Так выглядят влюбленные и мечтатели. Его густые брови разлетелись в стороны, глаза горели неподдельным восхищением. Я редко видел Попова улыбающимся, поэтому меня больше всего поразила улыбка — задумчивая и мягкая.
— Тюльпаны… — еле слышно прошептал солдат.
Мы стояли у самого берега великолепного моря тюльпанов. Но мне надо было спешить.
— Поехали, — коротко сказал я.
Улыбка сразу слетела с лица солдата. Открывшись на минуту под воздействием душевного порыва, он замкнулся. Взревел мотор мотоцикла, я сказал: «В объезд».
Вздох облегчения вырвался из груди солдата. Мы понеслись вдоль бушующего моря цветов.
Прибыли в назначенное время вовремя. К вечеру я вовсе забыл о случившемся. Решил отдохнуть. На подвесных кроватях спали двое наших механиков. За столом, уронив на руки голову, спал солдат. Это был Попов. На столе лежали карандаш и раскрытая тетрадь. Проходя мимо, заглянул в исписанный лист. Многие строчки были зачеркнуты. Ровным почерком было написано:
Люблю простор я первозданный
Над степью орлиный полет
Тюльпаны, тюльпаны, тюльпаны
Пылают, как сердце моё
Я оглянулся, чтобы еще раз увидеть пылающее море цветов. Далеко-далеко, у самого горизонта, алели дикие тюльпаны.
