С древних времен люди чтили этот продукт как национальную гордость, а уж сколько пословиц и поговорок о нем придумали — не сосчитать…
Распахнувшись, дверь впустила внутрь холодный влажный воздух с улицы. В магазинчик зашел, отряхивая зонт, пожилой мужчина.
— Анютка! — удивленно воскликнул, увидев меня за стойкой. — Вот уже не ожидал тебя тут встретить! Ты что же, работаешь здесь?
— Уже третью неделю, — улыбнулась старому знакомому.
— Да, давненько сюда не захаживал, — покачал головой старичок, оглядывая полки с душистым хлебом. — Болел почти месяц, сердце забарахлило. Как Антонины моей не стало, частенько стало шалить.
Иван Маркович жил этажом выше моих родителей, и я знала его всю жизнь. Мне казалось, что он совершенно не менялся и всегда был таким — симпатичным, приветливым старичком в шляпе и тщательно выглаженных брюках, а в карманах никогда не заканчивались леденцы для малышни.
Много лет назад единственная его дочка, которая была ровесницей моей старшей сестры, уехала с семьей в Канаду. А в позапрошлом году не стало супруги Антонины. С тех пор сосед выходил на улицу все реже. И его добродушная улыбка стала будто вымученной…
— Ты же училась в кулинарном колледже, — вскинул брови он. — Помню какими осетинскими пирогами угощала нас пару лет назад — ох и вкусные были!
— Угу, — грустно улыбнулась я и поглубже вжала голову в плечи.
Покосившись на большое окно за моей спиной, за которым два пекаря месили тесто, дед прищурился:
— Почему же ты тогда тут, Анютка, а не там? — кивнул на пекарню.
Я лишь тяжело вздохнула и ничего не ответила. Дед сумел нащупать мое больное место. Ведь и правда пришла сюда устраиваться пекарем-кондитером, но вакансия оказалось занята и директор предложил должность кассира.
Зарплата неплохая, магазин в десяти минутах ходьбы от моего дома, поэтому я согласилась.
— Да, не тот хлеб нынче, не тот, покачал головой он. Я помню какой раньше делали — пока домой несешь, один мякиш остается.
А в Казахстане — там готовили тандырнан, хлеб, испеченный в тандыре. Но самым вкусным был хлеб с орехами. Это вкус детства. Потом старик откланялся, на прощание передал привет моим родителям. Остаток дня я продавала булки, крендели, пончики, но хлеб, о котором рассказывал сосед, никак не шел у меня из головы.
— Ты когда-нибудь слышал о баурсаке? — спросила я у старшего пекаря.
— Да, моя бабка жила в Астане, у нее даже тетрадка сохранилась с рецептами. На следующий день Виталик принес потрепанную тетрадь с пожелтевшими листами. Однако, перелопатив больше сотни рецептов в Интернете, я выяснила, какие специи казахи добавляют в хлеб.
На выходные дни пекарня не работает, мы распродаем остатки выпечки. В субботу я пришла на работу пораньше, первым делом включила духовку. Иван Макарович, как обычно, зашел после обеда. Я сообщила, что для него приготовила сюрприз и протягиваю пакет.
— Что там? — Скрюченными пальцами дед достал хлеб, пахнущий травами и орехами. Поднес к носу и вдохнул запах, прикрыв от наслаждения глаза, отломил кусочек и положил в рот. Он прожевал хлеб, потом поднял на меня глаза, в которых стояли слезы.
— Да, это именно он. Хлеб моего детства…
Спустя минуту зашел в магазин Виталик:
— Телефон в шкафу забыл. А что это у вас тут, спросил он, покосившись на деда.
— Хлеб, — ответил тот. Настоящий.
— Хм, у нас такого нет, — покачал головой старший пекарь.
— И напрасно, уверен, он пользовался бы большой популярностью. Анютка мола бы его печь!
— Аня, ты что, заходила в пекарню? Ты в курсе, что работникам зала запрещено заходить в пекарню?
Иван Макарыч протянул Виталику буханку:
— На, сынок, попробуй!
— Сама пекла или кто помог? А где рецепт взяла? Затем Виталик подмигнул Макарычу и сказал:
— В понедельник выходи в пекарню. Поговорю с директором, чтобы переоформил тебя!
