Мое детство прошло в однокомнатной квартире на пятом этаже обычной хрущевки.
У нас была соседка на лестничной площадке — Ирина Борисовна. Муж ее был подкаблучником. Сын — рохля. Моя мама почему-то с ней дружила.
Ирина Борисовна была высокой, статной женщиной. Двигалась плавно, как парус. Голову со светлым каре венчала роскошная шляпа. Смеялась так, что голуби тревожно взлетали на небо.
Вечером соседка включала магнитофон, он выставлялся в окно. Ирина Борисовна наряжалась в вечернее черное платье, накрывала на балконе крошечный стол — и они с мужем под музыку пили чай или вино.
В выходные всей семьей загружались в желтый «москвич». Ирина Борисовна в роскошной шляпе, тихий муж в очках, и высокий худенький мальчик с книгой. Муж Ирины Борисовны задерживался допоздна, и тогда она приходила к нам на «огонек». Пила чай из оранжевых чашек. Она подарила маме кокетливый шелковый халатик. Я до сих пор удивляюсь, как у такой крупной женщины могли быть настолько изящные манеры.
Как-то утром в нашей квартире раздался настойчивый стук. Папа спросонья открыл дверь — на пороге стояла Ирина Борисовна в длинной шубе в пол и высокой боярской шапке. На дворе июнь — просто у соседки новая шляпа и новое пальто.
Однажды мою маму срочно увезли в больницу. Папа был в командировке. Мне было ужасно страшно, что мама не вернется и я останусь одна в пустой квартире. У всех маминых подружек вдруг появились неотложные дела. И только Ирина Борисовна пришла, велела взять с собой куклу и ночную рубашку и идти к ней. Сына переселили на раскладушку, меня устроили на его кровати. И весь вечер мальчик рассказывал мне про батискафы. Потом меня обнаружили в прихожей, где я методично переворачивала обувь Ирины Борисовны. Брала туфлю и, рассмотрев каблук, аккуратно ставила на место. Я искала ее мужа-подкаблучника. Ирина Борисовна, когда узнала, хохотала до слез! Она хотела радоваться и радовалась. У нее было вечернее платье, и она находила поводы его надеть. И муж ее действительно в глазах тетенек был подкаблучником.
И сын ее был рохлей, помогал маме по дому и книжки читал. И получил свой первый патент в двадцать лет. А в сорок стал долларовым миллионером.
И все она знала, что про нее говорят. Она гордилась и мужем своим, и сыном. И платьем своим красивым, и шубой. Пусть соседи говорили, что она как дура в своей шубе на балконе летом. Только не для них она наряжалась, а для мужа своего. Легко быть ненормальной среди нормальных. Но только норма — это не про счастье. Норма — это как у всех.
У меня есть вечернее платье. Шелковое с открытой спиной. Цвет «синий пепел». Сейчас надену его, уложу волосы и буду чай пить с мужем. А потом лягу спать. Красивая.
