Однажды вечером я возвращалась с работы и заметила свою знакомую, которая выходила из винного магазина. Аня, кивнув на пакет в руках, вдруг призналась:
— Не поверишь, за водкой бегала, уже никакие успокоительные не спасают.
Вид у нее был потерянный и удрученный. Аня рассказала мне о своих злоключениях. Я ее постаралась поддержать. Но в итоге пришла к выводу, что с произволом, который был над ней учинен, в одиночку ей не справиться. Оставалось одно — все стерпеть и сделать так, как тебе велят.
Конечно, я знала про непростую судьбу Анны: воспитывает двух дочек одна, муж погиб. Но Аня не сломалась, делала все, чтобы ее дети ни в чем не нуждались. Помимо преподавания в вузе давала частные уроки, публиковала статьи в журналах, даже диссертацию защитила. И каждый год своих девчонок вывозила на море. Сейчас одна дочка окончила институт, другая учится на втором курсе. О своей личной жизни Анна давно забыла:
— Мне сейчас трудно! Ты ведь знаешь, не умею пресмыкаться! Вот только выхода никакого нет, просто не могу потерять эту работу. Возникла ситуация, когда начальница обвинила во всем меня. Она составляла расписание занятий, и преподаватели получили его в электронном виде. А я еще распечатала, чтобы всегда было под рукой. А потом она внесла какие-то изменения, но довела новую информацию не для всех. Однажды поехала читать лекцию, пришла в аудиторию, но студентов там не обнаружила. И тут появляется комиссия по проверке трудового распорядка в вузе и заявляют мне: «У вас уже зафиксирован случай нарушения трудовой дисциплины, а сейчас где у вас лекции идут? Почему нет студентов?» Потом начальница посмотрела расписание в электронном виде и вынуждена признать, что это она сама напортачила, нашла свободную аудиторию, направила туда моих студентов, где я прочитала им «задолженную» лекцию. Потом выяснилось, что следующий час у них свободен, и я предложила им остаться, чтобы не пропала и сегодняшняя, а они охотно согласились.
На следующий день меня вызвали в отдел кадров и показали приказ — за нарушение трудовой дисциплины мне объявили выговор. Я лишилась премии — 15000 рублей! Но ведь я ни в чем не виновата! Разумеется я отказалась подписывать приказ и отправилась искать справедливости.
Мои дочери, узнав обо всем, дружно потребовали, чтобы я не подписывала приказ. Мол нужно посоветоваться с юристом, отстаивать свое достоинство. Я поинтересовалась у девочек, на что они собираются жить, если я лишусь работы. И помчалась в отдел кадров. Начальница выговорила мне:
— Тебе стоит попридержать характер, иначе мы не сработаемся! — зло заявила начальница.
— Я не стала спорить, мне нужно хотя бы до пенсии дотянуть, — махнула рукой Аня. Сейчас махну пару рюмок, а то ведь опять всю ночь не усну. Мы еще поборемся, не дадим просто так себя съесть. Только тактику и стратегию надо продумать, чтобы впросак больше не попасть. Потом мы распрощались, и Аня побрела домой, низко опустив голову.
