Очень давно в родной деревне моей матери жил бобыль дед Федор. Старожилы поговаривали, что жена его утонула в молодые годы — и он больше не женился. Вел небольшое хозяйство, занимался плотничеством — делала окна, двери, ворота и многое другое. А если приходило горе в чей-то дом, изготавливал гробы и деревянные кресты на могилы.
И была у Федора удивительная вещь, о которой по всей округе ходили слухи, — старинные гусли, громоздкий инструмент темно-красного цвета с серебряными струнами. Как появились эти гусли уже никто не помнит. На этом инструменте дед великолепно играл — с душой и с надрывом. Поэтому был всегда желанным гостем на свадьбах и деревенских застольях. Достанет он инструмент — и польется звонкий и нежный голос гуслей. Здесь и колокольный перезвон, и журчание ручья, и птичье пение: «Ты наш Садко» — смеялись мужики.
Не раз к Федору приезжал директор районного краеведческого музея, предлагал большие деньги за инструмент.
А потом пришла война. Закончились свадьбы и деревенские гулянья, кто на фронт ушел, кто в партизаны, кто поля продолжал пахать. Жизнь под немцами много горя принесла людям, не до веселья было. Много мужиков не вернулось с поля боя, а в деревне надо было хлеб возделывать, детишек кормить. И все это лежало на плечах женщин и стариков. Не вспоминали люди про те гусли и деду Федору было не до музыки.
В начале 1946 года случился в деревне пожар, сгорело два колхозных амбара с зерном. Люди остались без хлеба, а это большая беда для всех. Была и личная трагедия в этой истории: в одном из сараев сгорела корова, принадлежавшая вдове, растившей пятерых детишек мал мала меньше. Благодаря этой коровке и выживала семья. После пожара истерика случилась с женщиной, впору в петлю лезть или с сумой по миру идти. Как детей кормить? Односельчане собрали ей по куску хлеба, сухари, чугунок картошки, председатель колхоза дров привез. А больше нечем было помочь в те времена…
Неожиданно после случившегося под хату этой солдатке председатель привел на веревке упитанную коровенку: «Петровна, принимай в хозяйство, владей по праву». Упала женщина на колени в грязь со слезами и благодарностями. Председатель только бормотал в ответ:
— Не меня, не меня благодари, нашлись люди…
Через год помер дед Федор, похоронили его люди на деревенском кладбище. Наследников у старика не было, поэтому стали разгребать, а его хате житейский скраб. Кто-то возьми да вспомни: «А где же стариковские гусли?»
Хватились — нет их в избе. Позвали председателя. Он с порога заявил:
— Не ищите, нет здесь гуслей. И, задержав взгляд на Петровне, ушел.
А женщина уже все поняла. И до самой смерти носила цветы на могилу Федора, спасшего ее и детей от голода.
Уже нет в живых очевидцев этой истории. Кому продал старик гусли, никто не знает. Возможно, старинный инструмент лежит у кого-то дома или на музейной полке и вспоминает тех, кто с любовью перебирал их струны и дарил людям радость.
_80x60_0f7.jpeg)
